Певица Анна Мельниченко является автором и исполнителем таких песен, как «Трамвай», «Шоколад», «Сердце на двоих», «Души-корабли», «Она», «Так бывает» и др. Многие из них вошли в представления столичного цирка «Аквамарин». Особенностями написания песен для цирковых шоу и мюзиклов Мельниченко поделилась с корреспондентом InterMedia.

- Какими судьбами вы попали в «Аквамарин»?

- Цирк существует примерно с 2009 года, и за все это время я не писала музыку только к паре его сезонов. Звучит там как моя музыка, так и композиции, написанные в соавторстве. В связи с рождением ребенка я на какое-то время выпала из обоймы. Изначально они использовали мои уже готовые песни, которые слышали ранее.

- Что это за песни?

- Например, «Сердце на двоих», я автор и исполнитель. Была также песня «Ангела глаза». Их можно найти на моем сайте. В последующие разы что-то я уже писала конкретно под заказ. Среди них — песня «Цирк» на слова Булата Окуджавы. Она делалась непосредственно для одного из представлений.

- В песнях, написанных под заказ, вы себе могли позволить полет фантазии или были поставлены в жесткие рамки?

- Никаких особых рамок нет, если я чувствую тему. Скажем, Булат Окуджава в любом случае выдающийся поэт, поэтому работать с его материалом было несложно и приятно. Текст отличный просто! В других случаях мы зачастую работали с соавтором Алексеем Мироновым, мы просто садились и вместе писали. Сначала сочиняем мелодическую тему, а потом уже вместе трудимся над текстом. Были моменты, когда я все делала одна. Иногда нам просто предлагались темы, а иногда — нет. Например, у меня одна из песен, по моей инициативе, была посвящена памяти Майкла Джексона — красивый номер, который тоже звучал в шоу.

- Приходилось ли вам выполнять подобного рода работу и для других проектов?

- Однажды мне поступил заказ на мюзикл на вечную тему Золушки, и я выполнила эту работу. Приходилось сочинять и песни на заказ от каких-то исполнителей. Среди них моя подружка — очень заметный человек в шоу «Голос» Мириам Мерабова и великолепная певица Наталья Шатеева. А так, что называется, на продажу каким-нибудь звездам — пока такого не было.

- Выплаты РАО для вас являются серьезным подспорьем?

- Да, все в порядке. Единственно, бывает пробуксовка с теми, кто должен заплатить непосредственно РАО. Но я не могу пожаловаться на какие-то неувязки, все работает вполне четко. Мы с ними контачили и по поводу цирковых проектов, и по поводу мюзикла «Золушка».

- Как это происходит технически?

- Когда мы с ними заключали договор, они взяли мои реквизиты, номера счетов и контакты. Теперь, когда мне поступает очередной авторский платеж, просто приходит sms от РАО и предупреждает об этом. Иногда я даже не вникаю, по какому конкретно проекту мне пришли деньги. Но, при желании, я запросто могу это сделать. РАО все сами отслеживают. Скажем, спектакль «Золушка» идет не в Москве, а в Питере, но они все равно в курсе, и все учитывают исправно.

- Музыка для вас — это больше хобби или все-таки основной источник заработка?

- Это профессия. С самого детства я знала, что буду этим заниматься целенаправленно.

- Какими достижениями в этой области вы гордитесь больше всего?

- Работой с Николаем Носковым. В свое время, естественно, это очень многому меня научило. Уже одно присутствие человека такого уровня радом заставляет постоянно двигаться вперед. Хотя были моменты, когда он меня и чему-то учил. На совместных с ним репетициях я через себя пропускала его взгляд на мир. Какие-то вещи я усваивала чисто автоматически, они просто входили в мою кровь. Долгая совместная работа делает свое дело. Конечно, я очень горжусь этим, потому что реально очень многому научилась у Николая.

- Для него вы писали песни?

- Скорее, он для меня писал (смеется). Были моменты, когда он хотел, чтобы я участвовала в каком-то конкурсе и дал мне на выбор несколько своих романсов. Вы же знаете, что у Носкова есть и рок, и романсы, хотя романсы у него тоже вполне себе рок-н-ролльные. В результате он их поет, как рок-баллады. Так что я пробовала петь «Однообразные мелькают» и «Свеча горела». До конкурса в результате дело не дошло, но на таких междусобойчиках было дело, я их исполняла. Тогда мы еще не были знакомы с Кареном Кавалеряном, и однажды он, услышав меня, спросил у Коли: «А что за рыжая поёт твоим голосом?» (смеется).

Денис Ступников, InterMedia

Легендарный американский композитор и продюсер Куинси Джонс скончался 3 ноября 2024 года в возрасте 91 года в своём доме в Калифорнии. Об этом сообщает Sky News со ссылкой на его пресс-атташе Арнольда Робинсона.

- И хотя это невероятная утрата для нашей семьи, мы празднуем прекрасную жизнь, которую он прожил, и знаем, что больше никогда не будет такого, как он, - говорится в заявлении семьи Джонса. - Мы находим утешение и огромную гордость в осознании того, что любовь и радость, которые были сутью его существа, были разделены с миром через всё, что он создал. Благодаря его музыке и его безграничной любви сердце Куинси Джонса будет биться вечно.

Куинси Дилайт Джонс-младший родился 14 марта 1933 года в Чикаго, штат Иллинойс. Еще в начальной школе стал обучаться музыке (играл на трубе). Когда мальчику было 10 лет, семья переехала в Бремертон, штат Вашингтон, где через несколько лет 14-летний Куинси познакомился с 17-летним Рэем Чарльзом и продолжил обучаться музыке под руководством Роберта Блэквелла.

В 1951 году Джонс поступил в бостонский Дом музыки Шиллингера, штат Массачусетс, однако бросил учёбу после предложения поехать на гастроли в качестве трубача с оркестром Лайонела Хэмптона. Во время гастролей с Хэмптоном Куинси проявил композиторский дар, после чего переехал в Нью-Йорк, где получил ряд заказов на написание песен для таких артистов, как Дина Вашингтон, Дюк Эллингтон, Джин Крупа, Каунт Бейси, Сара Вон и Рэй Чарльз.

В 1956 году Куинси Джонс стал трубачом и музыкальным руководителем коллектива Диззи Гиллеспи в турне по Ближнему Востоку и Южной Америке. После возвращения в США Джонс подписал контракт со звукозаписывающей студией ABC Records и начал музыкальную карьеру в качестве лидера собственной группы. В 1957 году Куинси переехал в Париж, где изучал композицию и теорию музыки под руководством Оливье Мессиана и Нади Буланже. Помимо этого он также выступал в парижской Олимпии, а позже стал музыкальным руководителем Barclay Disques — французского дистрибьютора Mercury Records.

В 1950-х Джонс успешно гастролировал по всей Европе с рядом джазовых оркестров, в том числе Free and Easy Гарольда Арлена. Европейский тур закончился в Париже в феврале 1960 года, после чего с музыкантами из шоу Арлена Джонс сформировал свой собственный биг-бэнд под названием Jones Boys. Он совершил тур по Северной Америке и Европе, но, несмотря на восторженные отзывы зрителей и музыкальных критиков, прибыль от концертов не могла поддерживать группу такого размера. В результате оркестр Куинси Джонса распался, а сам Джонс оказался в условиях финансового кризиса. Ирвинг Грин, глава Mercury Records, оказал Куинси Джонсу финансовую поддержку и дал новую работу в качестве музыкального руководителя компании — подразделения в Нью-Йорке.

Куинси Джонс на протяжении своей многолетней карьеры работал со многими музыкантами, в том числе с Майклом Джексоном. Джонс был продюсером его альбомов «Bad», «Off The Wall» и «Thriller» (последний по сей день остается самой продаваемой пластинкой в мире). Он также курировал создание сингла «We Are The World» 1985 года, который был записан коллективом мировых звезд первой величины и собирал средства для помощи голодающим в Эфиопии в 1985 году.

Как кинокомпозитор Джонс написал музыку к фильмам «Мираж», «Тонкая нить», «Полуночная жара», «Золото Макккенны», «Цветок кактуса», «Итальянская работа», «Побег» и «Цветы лиловые полей», за который удостоился трех номинаций на «Оскар».

Куинси получил 80 номинаций на «Грэмми», 28 раз выиграл премию, и входил в список людей EGOT, то есть был также обладателем кинопремии «Оскар», телевизионной премии «Эмми» и театральной награды «Тони».

Джонс был трижды женат: на Джери Колдуэлл, Улле Андерссон и Пегги Липтон. Среди его семи детей — музыкальный продюсер Куинси Джонс III и актриса Рашида Джонс.

Стало известно, как будет называться совместный альбом Инстасамки и «Ленинграда». Как сообщил телеграм-канал «Звездач», пластинка получила название «Зумеры и бумеры». В ней будет как минимум три трека: «Русские, вперед!», «Хорошо» и «За деньги нет». Релиз, как сообщалось ранее, состоится 8 ноября 2024 года.

2024, «Афиша».

В 80-е годы практически не было особенных споров о том, к какому стилистическому направлению нужно относить Виктора Цоя и группу «Кино». В обзорных статьях походя употреблялись термины «пост-панк» и даже «новая волна», и поклонники с этим молчаливо соглашались. Что они знали точно – что «Кино» играет рок, а не попсу какую-нибудь. А после выхода альбома «Группа крови» вообще уже было всё равно: песни Цоя стали поистине народными, и столь всеобъемлющую популярность просто бессмысленно пытаться запихнуть в какие-то рамки.

И вот 32 года спустя после гибели Виктора Робертовича «Афиша» выпускает видеоэссе, в котором берётся доказать, что «Кино» играло пост-панк – как и все его последователи в русском роке. Актуальная тема, что и говорить. С другой стороны, ну не биографию же группы рассказывать в 20-минутном выпуске. Выбрав тему, авторы ролика сосредоточились на подборе аргументов в подтверждение своей правоты – и естественно, преуспели в этом. Пожалуй, выпуск мог получиться более лихим, если бы в нём решили, например, доказывать, что «Кино» - это никакой не русский рок, а по сути развлекательная и местами танцевальная попса. Надеюсь, кто-нибудь с хорошим чувством юмора сделает такое обозрение.

Ну а мы возвращаемся к тому, что есть. В начале повествования авторы приводят конкретные примеры влияния иностранного пост-панка на русский рок, а потом уделяют по паре минут группам Joy Division и Cure – как главным вдохновителям группы «Кино». Ненадолго ещё появляются Smiths и Моррисси с соло, ужасно похожим на проигрыш из песни «Перемен». Однако до поры до времени всё это выглядит, как натягивание совы на глобус: сходство есть, если правильно подобрать примеры, но разве пост-панк сделал Цоя главной рок-иконой страны?

Нет, отнюдь не пост-панк, что и подтверждается второй частью выпуска, когда авторы оставляют в покое британцев и начинают говорить только про «Кино». Оказывается (да мы и раньше это знали), что стоит зазвучать хитам Цоя, остальное становится неважно. Задача успешно подгоняется под ответ, гармония поверяется алгеброй, и вроде как всё сходится – да только зачем? Музыка «Кино» давно уже обретается в той Вселенной, где нет возраста, правил и деления на жанры.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»