Кристиан Бэйл: «Я очень люблю общаться с теми, кого мне предстоит играть»

О СИМПАТИИ К ГЕРОЯМ ФИЛЬМА «ИГРА НА ПОНИЖЕНИЕ»

— Я думаю, что так оно и есть, но в этом-то и заключается изюминка фильма. Я понимаю тех, кто симпатизирует главным героям, но мне кажется, что те, кто делает из них героев, заходят слишком далеко.

Персонажи фильма просто выполняют свою работу — зарабатывают деньги для своих клиентов и, надо отдать им должное, делают это честно и открыто. И больше того, они бьют тревогу! Мой персонаж — доктор Майк Барри предсказал финансовый кризис, о котором пытался предупредить многих людей. Он сказал, что в его поступке нет ничего героического, но так или иначе окружающие проигнорировали его предсказание. Майкл на самом деле не любит «короткие» позиции (shorts) — пожалуйста, не путайте с шортами, которые ему нравится носить (смеется). Но когда речь идет о ценных бумагах, то «короткие» позиции не по нему. Он позитивный человек, поэтому он предпочитает «длинные» позиции. Кроме того, ему по душе большие ставки. Однако если уж подвернулась благоприятная (а всё на это указывало) возможность — то как же он мог не воспользоваться ею?!

Фильм «Игра на понижение» интересен еще тем, что отражает атмосферу Уолл-стрит и нравы обитателей Нью-Йоркской фондовой биржи, которые стали настолько этически неразборчивы, что мы невольно начинаем смотреть на них как на героев. А затем даем задний ход и говорим себе: «Так, эти ребята зарабатывают себе целые состояния!..» В одном эпизоде Джорджия Хейл, персонаж Мелиссы Лео, говорит, что мы сами в какой-то степени лицемеры, и она совершенно права, попала в самое яблочко! И мне кажется, что это так и задумано, что в этом одно из достоинств фильма.

О ПОДГОТОВКЕ К РОЛИ

— Дело обстоит так: я совершенно ничего не понимаю в числах, поэтому когда я согласился на эту роль несколько лет назад, то вынужден был начать разбираться в инвестициях и прочих подобных вещах, чтобы сыграть человека, который без ума от арифметики. Я с головой ушел в эти дебри, сделал всё что мог и справился с этим чертовски хорошо. Но в какой-то момент я сказал себе — ладно, пора быть самим собой, тем, кому нет абсолютно никакого дела до этих материй. Тем более что моя жена хорошо разбирается во всём этом, и я думаю, что одного экономиста для нашей семьи достаточно. Но для подготовки к съемкам мне пришлось много читать, и я также много общался с Майком Барри, который очень доходчиво объяснил мне то, чему посвящены экономические тома. Но когда съемки закончились, я понял, что мне не хочется всё это помнить, мне это не нужно, и я всё благополучно забыл. Жаль, что мы с вами не встретились во время съемок фильма — я бы смог ответить на любые заковыристые вопросы.

О ВСТРЕЧЕ С ДОКТОРОМ БАРРИ

— О, конечно, без всякого сомнения. Это чувствуется, как только встречаешь его. Вообще я очень люблю общаться с теми, кого мне предстоит играть. Я стремлюсь проводить с ними, как можно больше времени. При этом я прекрасно себя чувствую, потому что знаю, что не составляю им конкуренцию. При других обстоятельствах мне было бы не по себе в компании Майка, но тут у нас был прекрасный предлог для общения, и мы говорили, говорили, говорили по 8–9 часов без остановки. Это незабываемо! Мне очень понравилось общаться с ним.

О СВОЕМ СХОДСТВЕ С ПЕРСОНАЖЕМ

— Если говорить об умственных возможностях, то совсем никакого (смеется). Но общее у нас то, что мы страстно любим дело, которым занимаемся, оно целиком нас захватывает. Мы оба никогда не думали, что сможем таким образом заработать, не говоря уже о том, что заработать действительно хорошо, поэтому мы считаем себя феноменально счастливыми. Это как раз то, что отличает Майка от типичного карьериста с Уолл-стрит, жаждущего власти и денег. Майк пришел на Уолл-стрит благодаря своей страсти к цифрам, которые он читает так, как другие читают романы, а понимает и чувствует так, что нам даже невозможно представить. Он действительно влюблен в цифры, и эта любовь позволила ему заработать состояние для себя и для своих клиентов. Но я верю, что это не было его главной целью. Я думаю, что он просто купается в цифрах потому, что так уж устроены его мозги.

(Галина Галкина, «Известия», 14.01.16)