Максим Аверин: «Театр — не трудовая книжка, это — вся моя жизнь»

О СЪЁМКАХ В КОМЕДИИ АЛЛЫ СУРИКОВОЙ «ЛЮБОВЬ И САКС»

— Конечно, обрадовался. Алла Ильинична очень тонко чувствует жанр лирической комедии, который, к сожалению, стал на российском экране большой редкостью. На фоне всего, что сейчас снимают, эта история выглядит особенно романтичной, нежной, умной. А самое главное — в ней нет желания насмешить публику любой ценой. Как тут не вспомнить великую Раневскую, которая бросила парадоксальную фразу: «Я не люблю смешное в комедии»...

О СВОЕЙ РОЛИ В ФИЛЬМЕ

— Мне сразу понравилось, что это музыкант. Сам я очень люблю музыку, неплохо в ней разбираюсь, но таких героев играть не доводилось. Во-вторых, это яркая личность, человек порывистый, искренний, талантливый. В хорошем смысле сумасшедший.

О СВОИХ ОТНОШЕНИЯХ С САКСОФОНОМ

— Пока что на «вы». Но упорно занимаюсь, и иногда удается сносно брать некоторые ноты. Тем более что Алла Ильинична дала мне изумительного наставника — Веронику Кожухарову. Это одна из лучших исполнителей на саксофоне. Многим кажется, что это сугубо мужской инструмент, но Вероника легко разрушает стереотипы. «Удивительный воробушек» — так я ее называю.

О СВОЕЙ ЭКРАННОЙ «ДОЧКЕ» ЖЕНЕ АБДУЛОВОЙ

— В ней есть природное чутье театрального действа. Не берусь предсказывать, как сложится Женечкина судьба, но мне кажется, что она свяжет ее с творчеством. Может, она не будет актрисой, но режиссером, как мне кажется, станет обязательно. Уже сейчас делает с подругами свои первые видеопостановки. Занимается в театральной студии. В этой девочке есть что-то глубокое, настоящее — наверное, гены все-таки дают о себе знать.

О ТОМ, КАК ОН «ВЫСТРЕЛИЛ» В СЕРИАЛЕ «ГЛУХАРЬ» ПОСЛЕ МНОЖЕСТВА РОЛЕЙ ВТОРОГО ПЛАНА

— Признаюсь, никогда над этим не задумывался. Может, просто пришло мое время? Элементарно повезло? Там ведь был герой очень понятный, внятный и, главное, нужный зрителям в тот период. Если бы роль досталась мне на заре карьеры, думаю, не имея достаточного опыта, я бы так не сыграл.

О ТОМ, КО ВСЕМ ЛИ РОССИЙСКИМ СЕРИАЛАМ ОТНОСИТСЯ ТЕРПИМО

— Абсолютно не ко всем. Ну как мне может быть интересен сериал, где нет образов, а есть только картонные шаблоны? Где актер, практически не затрачиваясь профессионально, механически повторяет один и тот же набор приемов из серии в серию. Более того, где все цеха, от декораторов до операторов, работают вот по такому же картонному принципу. Это, на мой взгляд, проявление равнодушия — порока, который я ненавижу больше всего и в жизни, и в искусстве.

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ПОДХОДЕ К КИНО

— Тут дело и в продюсерах, и в режиссерах, и в артистах — все имеет значение. Кино не терпит случайных людей. Вот стоял еще несколько дней назад в центре Москвы микрорайон передвижных домиков нашей картины «Любовь и сакс». В них мы переодевались, гримировались, прежде чем идти на площадку. И я видел, что тут каждый человек занят важным делом. Неряшливость одного может породить огромную неправду при выходе картины на экран. Например, в кадре нет цельной композиции, а есть случайный набор деталей, не продуманных художниками. Как бы хорошо актеры ни сыграли, в таком кино все разрушается. Кстати, часто это наблюдаю на других лентах. Оператор придумал панораму, выстроил интересное движение, а актрису сняли плохо. Она стоит — нос уткой, уши торчком. В нашей профессии мелочей нет.

ОБ ОПЕРАТОРЕ ГРИГОРИИ БЕЛЕНЬКОМ И РЕЖИССЁРЕ АЛЛЕ СУРИКОВОЙ

— Алла Ильинична и Григорий Романович — фантастические профессионалы. Они сидят могучей кучкой у мониторов, спорят, потом сто раз репетируют, что тоже сейчас редкость. А с каким юмором они друг друга подкалывают, при этом нежно и бережно любя! Ведь сколько картин вместе сделали, и каких картин! Вот они никогда не делят пальму первенства, доверяют друг другу, понимая, что оба находятся в теме и что лучше сто раз все перепроверить, чем краснеть потом, когда откроется занавес в кинотеатре.

О СМЕШНЫХ СИТУАЦИЯХ НА СЪЁМКАХ

— Мы тут снимали в Серпухове возле тюрьмы. Мне надо было играть на саксофоне. Ночь. Звездное небо над головой. Ощущение самое романтическое. И вдруг из окон долетают голоса: «Заткнись ты уже наконец!» Так что у одних — «любовь и сакс», а у других — бессонная ночь на нарах.

ОБ УХОДЕ ИЗ «САТИРИКОНА»

— Но я же не ушел из профессии, а всего лишь поменял, как говорится, геолокацию. Вдруг захотелось выйти за границы привычного, покинуть зону комфорта. В каком-то смысле помериться силами с самим собой прежним. Понять на новом уровне, что ты из себя представляешь. В театре артисту слишком удобно живется. За него все решают, вводят в постановки, дают зарплату. В какой-то период в этом комфорте тебе становится тесновато. Мне захотелось пойти дальше. Но, конечно, театру я не изменял. Театр же — не трудовая книжка, это — вся моя жизнь.

ОБ УДАЧНЫХ И НЕУДАЧНЫХ РОЛЯХ

— Знаете, я не из тех людей, которые живут вчерашними победами или неудачами. В нашей профессии надо ежедневно начинать все заново. Те сто процентов, на которые выкладываюсь сегодня, вероятно, будут отличаться от моих же завтрашних ста процентов. Актер растет в своем профессионализме каждый день, и в этом — прелесть нашей профессии. Самое страшное — не неудачно сыгранная роль, а остановка в этом поступательном движении.

(Елена Булова, «Труд», 12.06.2016)