Рецензия: «Анна Каренина. История Вронского». На сопках Маньчжурии ****

Драма «Анна Каренина. История Вронского» выйдет в российский прокат 8 июня. Режиссёр: Карен Шахназаров. В ролях: Елизавета Боярская, Максим Матвеев и другие.

Начало прошлого века. Русско-японская война. Наш обоз увяз во время отступления где-то на сопках Маньчжурии под невеселую казачью песню. Раненых слишком много, некоторые из них изувечены донельзя. Со всеми ними молодецки управляется военный врач Сергей Каренин, не позволяя никому погрязнуть в упаднических и панических настроениях.

Кажется, бывалого доктора невозможно пронять ничем. Однако прооперировав некоего офицера, он узнает, что это сам граф Вронский (Максим Матвеев). Преодолевая презрение к своему личному врагу, доктор представляется любовнику своей матери и довольно настойчиво просит его изложить историю той роковой любви. Вронский сомневается: все-таки прошло без малого тридцать лет, да и вопиющий субъективизм в изложении подобных фактов неминуем. Мало-помалу лед между собеседниками тает, и ретроспектива начинает разворачиваться.

По данным «Википедии», шахназаровская экранизация «Анны Карениной» является тридцать третьей по счету. Интерес мировых кинематографистов к бессмертному роману Льва Толстого вполне объясним. Трагедийный флер событий книги очевиден, но вот окончательных этических акцентов не возьмется расставить никто. Положительных и отрицательных персонажей здесь попросту нет, а симпатии-антипатии читателей и зрителей целиком зависят от их менталитета, воспитания, социального статуса, религиозных убеждений и массы других факторов.

Маститый Карен Шахназаров так просто за такое ответственное дело браться бы не стал. В последние годы он тяготеет к парадоксам, неожиданным сближениям и попыткам разгадать тайну русского пути через причудливые историко-философские выкладки. Именно так можно объяснить финал его «Белого Тигра» с пространной исповедью Гитлера перед дьяволом. Серьезных концептуальных возражений этот ход не вызывал, но все-таки неподготовленному зрителю он мог показаться слишком надуманным и тяжеловесным.

В экранизации «Анны Карениной» Шахназаров сработал более изящно, скрестив толстовский роман с повестью Викентия Вересаева «На японской войне». Классик Серебряного века, как и большинство писателей-реалистов его плеяды, был выпестован Львом Толстым (которому, в частности, посвятил монографию «Живая жизнь»), поэтому никакого когнитивного диссонанса такой гибрид не вызывает. Двойной удар помог Карену Шахназарову сплести воедино судьбу одной семьи с судьбой целой страны, попытаться объяснить гибель патриархальной России через крах дворянских моральных устоев и выйти на глобальные темы воздаяния и искупления. Напомним, что нечто подобное осуществил несколько лет назад Никита Михалков в «Солнечном ударе», соединив одноименный рассказ Ивана Бунина с его же дневником «Окаянные дни».

Прокладывание дополнительной перспективы позволило Шахназарову максимально абстрагироваться от пристрастной режиссерской оценки деяний Анны Карениной. Все коллизии книги изложены в интерпретации Вронского – к тому же заматеревшего, настрадавшегося и набравшегося бесценного житейского опыта. На его роль очень удачно подобран писаный красавец Максим Матвеев, которому одинаково хорошо удаются героические вершители девичьих судеб («Тариф новогодний») и демонические соблазнители (Ставрогин в «Бесах» Хотиненко). В «Анне Карениной» он и то, и другое разом.

Аналогично можно охарактеризовать и исполнительницу заглавной роли Елизавету Боярскую. В какие-то моменты Каренина кажется торжествующей бунтаркой, опередившей отчаянным поступком свое время. А в какие-то – жалкой истеричкой, опаленной огнем всепоглощающей страсти и несомой апокалиптической каретой к своему закономерному концу. Вывод у Шахназарова вышел не менее фантасмагорическим, нежели в «Белом тигре»: мятежный дух Анны обеспечивает позорное поражение наших в Русско-японской войне!

Денис Ступников,InterMedia