О СВОЕЙ ТВЕРДОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОЗИЦИИ

— Наверняка теперь есть фанаты Radiohead, которые нами недовольны — а может быть, и вовсе от нас отреклись. В конечном счете, это наша единственная плата за подобные решения. Эти люди требуют от нас идти на компромиссы — что ж, это их мнение и их право. Мы же вправе оставаться принципиальными.

О СОВЕТАХ ДЖОННИ ГРИНВУДА ПО НАПИСАНИЮ САУНДТРЕКА К «СУСПИРИИ»

— Ага. Но в основном он надо мной уссывался (смеется). Потому что он знает, как я работаю. Мне необходима определенная степень хаоса — он же, наоборот, довольно методичен. Но я много лет следил за тем, как он сотрудничает с Полом Томасом Андерсоном (Гринвуд ответственен за саундтреки к фильмам Андерсона «Нефть», «Мастер», «Врожденный порок» и «Призрачная нить» — прим. «Ленты.ру»), так что какое-то представление о сути такой работы у меня было — конечно, очень смутное, как оказалось. Гринвуд действительно дал мне пару ценных советов. «Работай через абстракции, а не опираясь на видеоряд — потому что ты не привык к этому. Доверяй себе». Это было очень полезное замечание. «Отталкивайся от сценария и не жди, когда тебе начнут присылать отснятый материал». Эти слова тоже сильно помогли. Потому что за те две-три недели, что были у меня на чтение сценария, все ключевые идеи и появились — хотя я еще и не знал, куда они приведут.

О ТРУДНОСТЯХ ПРИ НАПИСАНИИ

— Не совсем. Сложнее всего было написать музыку для основного танцевального номера, который называется Volk — более-менее кульминации «Суспирии». Причем его хореография и съемки были закончены еще до того, как я успел сочинить музыку для эпизода. Конечно, я встречался с хореографом во время репетиций этого танца, и он стал объяснять мне, как танец будет устроен, на каких математических принципах он основывается и так далее. И тут я мысленно говорю себе: (шепотом) «Вот дерьмо! Я не справлюсь. Я не смогу. Или это буду не я». Так что пришлось отстраниться от всех этих чужих идей и попробовать найти собственный подход к материалу. Понадобилось несколько попыток, чтобы получилось что-то подходящее. Было довольно страшно, скажу честно — когда ты уже видишь готовый, отснятый эпизод, сочинить что-то, подходящее и по историческому контексту (действие «Суспирии» Луки Гуаданьино разворачивается в Берлине 1977 года. — Прим. «Ленты.ру»), и по многозначительности. Перепробовал много разных вариантов, и ни один не вступал с видеорядом в правильный контакт... С другой стороны, когда я только согласился взяться за саундтрек — когда мы впервые встретились с Лукой Гуаданьино в лондонском кафе, он говорил о том, что хочет для Volk очень простой звук, что-то вроде метронома. В итоге я через сопротивление, парадоксальным образом к чему-то подобному и пришел. Когда же увидел законченный фильм, даже остался доволен — странно, но все сложилось.

О ПОЗДНЕМ ПЕРВОМ ОПЫТЕ В КИНО

— Не говорите! И правда, почему (смеется)? Может быть, потому что мне никогда до этого не предлагали написать музыку к фильму? Лука и его команда оказались первыми безумцами, которые почему-то решили, что я справлюсь. Нет, вру. В свое время мне предлагали взяться за саундтрек «Бойцовского клуба». Но я был настолько перегружен и напряжен в тот момент — мы только закончили альбом «OK Computer» и собирались в тур. Было не до кино. У меня есть друг, который мне до сих пор припоминает тот отказ. Теперь, наверное, не будет.

ОБ АКТИВИЗМЕ

— Да, тут есть пересечение. Я в свое время очень много сил отдал тому, чтобы привлечь внимание к проблеме глобального потепления. И такая деятельность не только изматывает, но и оставляет на душе осадок довольно приличный. Так что теперь я стараюсь браться за активизм такого рода, только если ну никак не могу остаться в стороне. Не хочу показаться эгоистом... Но за все приходится платить, включая благие намерения. Когда я много высказывался о глобальном потеплении, обо мне чего только не писали — в том числе, очень неприятные, дерьмовые вещи. И нужно быть честным с самим собой — я на такое реагирую не самым здоровым образом.

О БЕРЛИНЕ 70-Х

— Знаете, еще когда я впервые посетил площадку, посмотрел на декорации, которые были созданы для фильма, то почувствовал, что это проект мечты. Не столько конкретно 1977 год, сколько семидесятые в целом: краутрок, Tangerine Dream, ранние синтезаторные записи. В этой эстетике была определенная свобода, энергия, которые, конечно, немало повлияли на мои вкусы в музыке. И, наверное, на мой саундтрек к «Суспирии» в том числе.

Берлин — замечательный город! Я бы с удовольствием сам туда переехал. Но у меня дети в школу в Англии ходят. Я страшный зануда, знаю.

О ЖАНРЕ ХОРРОРА

— Не назвал бы себя подлинным его фанатом, но бывали и у меня периоды увлечения фильмами ужасов. Во время тура с «OK Computer», когда я, повторюсь, был не в лучшем душевном состоянии, я постоянно торчал в конце нашего гастрольного автобуса, пересматривая «Изгоняющего дьявола». Я люблю те хорроры, которые не стесняются быть по-настоящему страшными. Из относительно недавнего... Вот «Бабадук» мне очень понравился.

ОБ ЭПОХЕ СОЦСЕТЕЙ

— Я все это, на хрен, ненавижу, честное слово! Без шуток. Это гребанное безумие какое-то. Стоит тебе оказаться на людях, как вдруг: тчк-тчк, щелчки камер на телефонах, кто-то изгибается неестественным образом, чтобы не только тебя сфотографировать, но еще и самому в кадр попасть... Пфф. Это ужас какой-то. А когда тебя просят о селфи, и ты отказываешь, проходит 10 секунд — и видишь, как человек тебя снимает исподтишка.

О СВОЕЙ ДОЛГОВЕЧНОСТИ КАК АРТИСТА

— Я не способен делать то, чего люди от меня хотят. Просто физически, на каком-то базовом уровне. Иногда это ощущается как проклятье, но на самом деле, это, конечно, настоящий дар. То же касается и нас как группы. Мы никогда не были способны производить что-то, чего от нас ждали. Наоборот, делали то, что нам активно советовали не делать. На самом деле, и с кино та же история. Для меня это был способ выйти из зоны комфорта — а я только так и могу работать. У меня ничего не получается, когда у меня — в творческом плане — все хорошо, когда все легко дается. Поэтому я стараюсь себя помещать в ситуации, в которых меня обуревают сомнения, провоцирую таким образом креативный процесс. С Лукой Гуаданьино в этом плане было идеально работать. Представьте себе (пародирует итальянский акцент и манеру речи режиссера): «Дорогуша, мне нужно что-то для сцены шабаша. Но на немецком. К следующей неделе»! Было весело с ним работать, что ни говори — очень дискомфортно. Как я люблю. При этом с годами я наконец научился комфортно чувствовать себя в собственной коже — особенно на сцене. Раньше с этим у меня были проблемы. Почему-то — наверное, потому что я вырос, слушая группы, показательно страдавшие из-за необходимости выступать — я был убежден, что так и должно быть. Пока не осознал, как сильно заблуждаюсь. Взять хотя бы Майкла Стайпа из R.E.M., одного из моих самых больших кумиров — он же прирожденный сценический артист. К счастью, теперь я тоже получаю удовольствие от выступлений, и мне они даются естественно. Раньше невозможно было такое себе представить. Вот она, старость.

(Денис Рузаев, lenta.ru, 22.10.2018)

Телеверсия концерта «Рождество с Григорием Лепсом» выйдет в эфир Первого канала 7 января 2025 года. Концерт состоялся 22 декабря 2024 года на «Live Арена» и в нем приняли участие Татьяна Куртукова, Shaman, Дима Билан, Владимир Пресняков, Юлия Савичева, Валя Карнавал, Стас Михайлов, Люся Чеботина, Наталья Подольская, Аnna Аsti, Эмин, Лариса Долина, Анита Цой, Ани Лорак, Зара, Александр .Панайотов, Александра Воробъёва, Сосо Павлиашвили и многие другие. Ведущие – Яна Чурикова и Дмитрий Хрусталев.

Эфир в 16.45.

Телевизионную версию юбилейного концерта Эмина Агаларова покажет НТВ 8 января 2025 года. Праздничный вечер состоялся в Государственном Кремлёвском дворце 11 декабря 2024 года. Зрителей ждут яркие номера и дуэты виновника торжества с Григорием Лепсом, Стасом Михайловым, Алексеем Воробьёвым, Сосо Павлиашвили, Jony, Алексеем Чумаковым, Владимиром Кузьминым, Ани Лорак, Жасмин, Ириной Дубцовой и многими другими. Так, на юбилейном вечере Эмин вместе с Алсу впервые исполнил песню «Нам не жить друг без друга» из своего альбома памяти Муслима Магомаева «Верни мне музыку».

Эфир в 22.30.

2024, Любовь Терлецкая.

Скоро Новый год, и телеканалы опять покажут «Иронию судьбы», «Кавказскую пленницу», «Ивана Васильевича» и прочие шедевры Рязанова и Гайдая. Но заметьте: никто в праздничный эфир не будет показывать «Старых кляч», «Андерсена. Жизнь без любви» и, прости господи, «Операцию Кооперацию». Потому что поздние фильмы мэтров советского кино, мягко говоря, нельзя отнести к шедеврам. Народ их не полюбил, так что даже фоном в праздники смотреть не захочет. Это говорит о том, что у многих – даже великих – режиссёров с возрастом замыливается глаз, и они уже не так тонко чувствуют эпоху, чем в свои лучшие годы. Есть исключения, но, как говорится в фильме Эльдара Рязанова, сейчас не об этом.

С композиторами и музыкальными продюсерами, очевидно, такое замыливание тоже случается. Тут можно привести много примеров (возьмите любого гениального автора 70-80-х и попробуйте вспомнить, что он пишет сейчас), но мы сосредоточимся на Максиме Фадееве. Он очень активен в соцсетях, сочиняет много патриотических песен, ругает своих бывших артистов, а потом возрождает старые проекты в новых составах. Мы, слушатели, этому были бы только рады, если бы новинки от старых-новых артистов были удачными. Но этого сказать, к сожалению, нельзя. Новая адеевская «Глюкоза» запомнилась только кринжовыми куплетами с угрозами Европе, а новое «Серебро» - и вовсе ничем. Первая в новом составе песня «Song #2» будто бы состоит из не связанных друг с другом фрагментов – каждый из которых, впрочем, очень далёк от хитовых показателей. Видеоклип, созданный при деятельном участии нейросети, богат спецэффектами, которые, впрочем, не помогают сильнее заинтересоваться собственно песней.

Тем не менее рецензию я всё-таки написал. Из двух предложений, в телеграм-канале. Вот её полный текст: «На редкость невразумительный, хотя и пафосный, перезапуск «Серебра». Одна девица там картавит, но этого недостаточно». А сейчас я снимаю шляпу перед въедливой Любой Терлецкой, которая посвятила возрождению «Серебра» и его первой песне 40-минутный (!) выпуск. «Мама Люба» очень внимательно следит за творчеством Максима Фадеева и, конечно, первым делом припомнила сетевые жалобы композиции на «Серебро», которое было «его проклятием», и на бывших участниц. Не забыла Терлецкая и про недавний странный телепроект с попыткой создать «Серебро» из трёх новых девочек, но без Ольги Серябкиной; состав выпустил одну песню и закрылся вместе с лейблом Malfa. Потом Фадеев долго ругался на артистов Malfa, после чего возродил лейбл и объявил о перезапуске «Серебра». Логично. Подготовка к перезапуску заняла более полугода, интерес публики серьёзно подогревали, новым девочкам придумали никнеймы… Любовь Терлецкая перечисляет настоящие имена новых участниц и добросовестно рассказывает их биографии, чтобы потом перейти собственно к «Song #2». Недоумение по поводу песни выражается в терминах «нечто странное», «фарш», «намешано», «винегретное творение» и т.п. При этом Люба отмечает плохое сведение вокала и отсутствие энергии, в том числе сексуальной (а это было важной фишкой «Серебра» почти в любом составе).

Почему песня «Song #2» состоит будто из разных фрагментов, Терлецкой быстро объяснили поклонники: дескать, это не песня, а демо будущего ЕР, то есть кусочки трёх разных композиций. Однако неутомимая обозревательница нашла в сети доказательства тому, что Фадеев писал именно песню, специально сделав её такой необычной; версия о мини-альбоме появилась у того же Фадеева уже позже. Но какая теперь в принципе разница? Одна эта песни или три – вряд ли она (они) станет популярной. Лучше переслушать «Song #1» и «Дыши», записанные тогда, когда Фадеев ещё чувствовал пульс времени.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»