(ПОЧЕМУ НЕ СТАЛ РЕЖИССЕРОМ "АПОСТОЛА")
"Мне предлагали, но, слава богу, я не сошел с ума и понял, что играть две главные роли и еще заниматься режиссурой - это нереально. Художественным руководителем проекта меня считать можно, поскольку в какой-то момент вообще оставались только мы вдвоем с оператором Анатолием Петригой из тех, кто помнил, с чего все начиналось и в каком стиле это должно быть. Я вникал во все тонкости, не только творческие, но даже организационные. Нужно было подбирать натуру, понять, кто будет играть немцев. Потому что немцы поначалу были кукольные. Мне привезли немцев-переводчиков, чтобы, видимо, подешевле им заплатить - не артисты все-таки. Я говорил, что фальшивого Гельдриха мог бы сыграть Брандауэр, а рядом со мной в кадре оказался переводчик. Когда он мне сказал: "Ви свинья!" - я вспомнил какой-то ужасный советский фильм и подумал: я этого не переживу. Надо срочно звонить Будрайтису..."
(КТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ СНИМАЛ "АПОСТОЛА")
"Человек, который не хочет называть свою фамилию и в титрах значится как "Иван Иванов", работал пять месяцев и снял половину фильма. Я попросил своего друга Николая Лебедева, который только что освободился от работы над "Волкодавом", помочь доснять картину. В итоге Лебедев отвечал за все экшн-сцены в фильме - это и захват поезда, и весь Тунис, где снимались иранские сцены. Практически он отснял еще 2,5 серии. И потом присоединился Юрий Мороз. Он не только доснял самые лирические куски, но еще и постпродакшн был полностью за ним. Кроме монтажа. Монтаж сделал замечательный режиссер Карен Оганесян".
(О ПЕРЕРОЖДЕНИИ ГЕРОЯ В ФИЛЬМЕ)
"Для артиста это прекрасно - очень острые обстоятельства. А с точки зрения практической жизни... Я сейчас думаю: вот, скажут мне - чтобы спасти своих любимых людей, свою семью, тебе надо за месяц натренироваться и побить Тайсона. Да, это нереально, но именно в такие моменты в человеке обнаруживаются неведомые ему силы. Когда ребенок попадает под машину, женщина эту машину переворачивает. Физическими законами это необъяснимо, но такие факты известны. Поэтому я абсолютно органично для себя оправдал ситуацию. Да, мой герой был математиком, очкариком, но ему исправили зрение, он овладел самбо, научился прыгать с парашютом, овладел сотней разных навыков, вообще перестал быть собой и превратился в собственного брата, потому что слишком велика его любовь к жене и сыну. Мы специально добавили сцены из прошлой жизни, чтобы было понятно, за что он бьется. Без Лиды и Сережи ему и жить не стоит. Эти двое для него - родина. Совсем иной поворот, нежели в "17 мгновениях весны". Тут другой патриотизм, человеческий... Я мучился по этому поводу. Но ведь герои бывают разные. Один кладет жизнь за миллионы, а другой - за мать, сестру, отца. Эта история была бы рассказана совершенно по-другому, если бы он сам пришел: дайте я за брата это сделаю. А его изначально поставили на колени. В звериные условия поставили".
(КАК ГОТОВИЛСЯ К РОЛИ)
"Мне дали книжку со сленгом. Но самое смачное, конечно, в фильм не пропустили бы... Медвежатников я не мог найти, но я виделся с ребятами, которые мне помогли, сделали фиксы. Ребята такие конкретные. Я даже гулял у них на открытии ресторана и вернулся на время в 80-е годы - по музыке, по атмосфере, по телкам, по разговорам. Наблюдал за ними - какая у них походка, взгляд, манеры... Один подарил мне песню "Отец мой Ленин, а мать Надежда Крупска-а-ая..." Я ее с удовольствием спел. Кроме того, у меня родной дядя сидел с малолетства. Сначала они украли пишущую машинку - еще в школе, их посадили. А потом - он выйдет на время, пырнет кого-нибудь - очень был ревнивый, и опять в тюрьму. У меня сохранились детские впечатления от него. Как он выходил из-за угла - сначала показывалась голова... Я был маленький, лет семи, но я его запомнил".
("Известия", 24.04.08)