.jpg)
АРМЕН ГРИГОРЯН: "НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, ЧТО СМОГУ ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ СЕКСА ТРЕЗВЫМ"
"Никуда я уезжать не собираюсь. Просто сестра решила подарить мне небольшой кусочек земли с шикарным видом на гору Арарат. Увидев всю эту красоту, сразу вспомнил свой сон тридцатилетней давности. Тогда я только прочитал "Снега Килиманджаро" Хемингуэя. Я уже старый, сижу в шезлонге, рядом — сенбернар. На груди бочонок с коньяком, я его попиваю, курю сигару и смотрю на Килиманджаро. Стечение непонятных обстоятельств — ты мечтаешь о чем-то, каким-то образом это появляется во сне, потом вдруг звонит сестра и говорит: "Приезжай, у меня для тебя есть сюрприз". Теперь думаю, что нужно там домик построить. Но есть у меня друг, который приглашает пожить у него в Сан-Франциско. Предлагает заняться виноделием. Уже присмотрел для меня виноградники. Если соглашусь, тогда придется уезжать надолго. По-другому нельзя. Смысла нет".
(О СЕГОДНЯШНЕМ ДНЕ ГРУППЫ "КРЕМАТОРИЙ")
"Сегодняшний девиз группы — "Революция или смерть!". Серьезно! Наша шестилетняя пауза, которая была между "Мифологией" и "Амстердамом", привела к революционным изменениям в мозгах. Я неожиданно для себя понял, что меняется мое восприятие мира. В жизни я теперь добропорядочный дядька, а на сцене — бесшабашный артист".
(ОБ АЖИОТАЖЕ ВОКРУГ "КРЕМАТОРИЯ")
"Ажиотажа нет давно. Ни на одну группу, в общем-то. (Смеется.) Он закончился, когда закончились социальный протест и разрывание рубах. И выжили группы, у которых были своя философия и индивидуальность, кто научился вести вменяемый диалог со своими слушателями".
(О ТУНЕЯДСТВЕ, ПЬЯНСТВЕ И БЛ...ДСТВЕ)
"В том-то и дело, что из трех вещей, которые меня всегда сопровождали по жизни, ни тунеядства, ни пьянства, ни бл…дства не осталось вообще! Сам понимаешь, невозможно играть так много концертов с людьми, которые каждый день "после вчерашнего". Иначе это будет команда с пьяным вратарем, постоянно пропускающая голы. У нас всегда было принято, что, если ты заядлый курильщик или выпивоха, надо пойти к врачу, заплатить ему миллионы и попытаться вылечиться. Но через несколько дней ты опять берешься за старое. На своем примере я понимаю, что это все не так. Когда что-то надоело, ты это выкидываешь. Так же у меня случилось и с курением, и со смертельными запоями. Они просто стали мне неинтересны. Я, например, никогда не думал, что могу получать удовольствие от секса трезвым. (Смеется.) Оказывается, можно! Но в большей степени секс заменила любовь. Сначала любовь, а потом уже секс. Сейчас это единственно нормальный выход и оружие в противостоянии всему идиотизму, который со всех сторон пытается залезть тебе в душу. Только любовь является настоящим щитом".
(ПРАВДА ЛИ, ЧТО БРОСИЛ КУРИТЬ)
"Да, с курением тоже завязал. Никогда раньше не думал, что смогу бросить. А как прекратил, начал ощущать запахи. (Смеется.) И увлекся… парфюмерией. Недавно привез из Египта кучу масел. И нашел интересный способ, правда, не знаю, применяется ли он официально в парфюмерии, — смешиваю их со спиртными напитками. Масла дают очень интересный запах, перемешиваясь с односолодовым виски. У меня уже есть мужская и женская линии. И мои дети испытывают их на себе. Сын ходит с моими ароматами в институт, девушки довольны. А когда его спрашивают, что это за духи, он говорит — английские. У нас с английскими запахами пока не очень, поэтому он так и хитрит".
(О ТВОРЧЕСКОМ КРИЗИСЕ)
"Это у меня случилось уже в третьем тысячелетии. С наступлением 2001 года начались метания, проблемы с группой, конфликты между участниками. Мы перестали развиваться, писать новые песни. Нужно было разбегаться, но возникли душевный онанизм и жалость. Но постепенно выход из этого тупика был найден. Сегодня состав группы полностью обновлен, и только благодаря этому появился "Амстердам" и мы вернулись на вершины хит-парадов".
(СЧИТАЕТ ЛИ СЕБЯ РОК-ЛЕГЕНДОЙ)
"Когда журналисты задают вопросы, где присутствует слово "легенда", я сразу начинаю думать, какой же я старый. Возникает ощущение пьедестала, а ты на нем — памятник. Как Ленин, указывающий рукой куда-то вдаль. Поэтому я дергаюсь, когда меня начинают канонизировать. Я считаю, что "Крематорий" был интересен в конце прошлого века, но будет востребован и в этом. И то, что мы нашли новые формы существования, мне крайне интересно. Поэтому не хочется превращаться в бронзовый бюстик. А молодые, может, и ощущают себя богами. Я вообще-то не люблю "фабрикантов". Эта попытка искусственно кого-то слепить чревата негативными последствиями, потому что можно пропустить Моцарта и Паганини. Придет талант, а ему скажут, что он м…к и не в "формате", парень перестанет верить в себя. А в экран влезет, как, собственно, и происходит, какой-нибудь крендель с папиком-баблонавтом. Эта искусственно-инженерная система мне абсолютно не нравится. Но это наш шоу-бизнес, где все следуют принципу: слепить что-нибудь по-быстрому и пустить пыль в глаза".
(МЕШАЕТ ЛИ СЕМЬЯ МУЗЫКАНТУ)
"Наверное, это я мешаю семье. (Смеется.) Со взрослой частью семейного населения еще что-то можно решить. А вот с детьми — проблема. Потому что сейчас они нуждаются во мне, а у меня нет времени даже с ними повстречаться. И это очень тяжелая байда, обратная сторона медали рок-н-ролла".
(О ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЕ)
"В современной российской жизни все не так просто. Лучше ничего не обещать, чем пообещать и не сделать. А сейчас вокруг так много пропаганды идиотизма и дури. Если ты связываешься, не дай Бог, с какой-нибудь госструктурой, то рано или поздно в говно попадешь непременно. Лучше создавать вокруг себя некий круг, который соответствует твоему представлению о порядочности и приличии. У меня он узкий, но крепкий. Я понимаю, что, согласившись сотрудничать с госорганизациями и политическими деятелями, тут же превращусь в дойную корову, которую позвали только для того, чтобы использовать во имя той же пропаганды. Ты и не заметишь, как превратишься в раба".
(В ЧЕМ ПРОЯВЛЯЮТСЯ ЕГО АРМЯНСКИЕ КОРНИ)
"Слава Богу, что я не стал алкоголиком — это тоже армянская черта. Так как армяне пьют уже тысяч пять лет, то все слабые алкоголики, согласно естественному отбору, отправились безвозвратно на тот свет, а остались самые сильные и стойкие. Это крепкие гены помогли мне не спиться. И еще, наверное, сентиментальность, которая во мне присутствует".
("Московский комсомолец", 06.11.08)
