Гарри Бардин: «Из-за внука я вынужден собственные фильмы смотреть по 8–10 раз на дню»

(ЧТО ДЛЯ НЕГО ЮБИЛЕЙ)

«Это определенный этап, но не итог. Конечно, в детстве я не предполагал, что доживу до такого возраста. Моей фантазии хватало до 60 лет. А что я доживу, да еще буду работать, что-то планировать – это не входило в мои детские планы. Кроме того, у меня теперь есть стимул – маленький внук, которому 4,5 года. Кроме того, я начал работу над фильмом. Надо сделать раскадровку, заниматься делом, а юбилей в какой-то степени меня отвлекает. А с другой стороны – это приятные хлопоты. Повод, чтобы тебе сказали хорошие слова и подтвердили, что ты не зря коптишь мир».

(НАД ЧЕМ РАБОТАЕТ)

«Я работаю над короткометражным фильмом, который будет называться «Три мелодии» – это три сюжета, связанных тем, что это три философские притчи. По технике они будут разниться друг от друга. В этом фильме три музыкальные темы, и под эту музыку я буду рассказывать зрителям свою историю».

(СЛУЧАЛОСЬ ЛИ, ЧТОБЫ ГЕРОЙ НАЧАЛ ЖИТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ)

«Я не допускаю такого хулиганства от персонажа. Мы закладываем в него характер, а потом он уже диктует мультипликатору, что ему удобно, что нет и как наиболее выразительно его показать. Таким образом, проявляется обратная связь с персонажем. Тем не менее он идет туда, куда его направляет мультипликатор. В принципе да, есть такой момент, но в нем нет ничего мистического».

(НА КАКУЮ АУДИТОРИЮ РАСЧИТАНЫ ЕГО ФИЛЬМЫ)

«Как правило, я делаю фильмы для всех, в расчете на то, что это будет интересно и детям, и взрослым, которые, когда смотрят мои фильмы, как бы возвращаются в свое детство, пору непосредственного восприятия. Поэтому, как правило, это семейные фильмы. Например, трилогия про Чучу».

(ОБ ЭМОЦИЯХ, КОТОРЫЕ ВЫЗЫВАЮТ ЕГО ФИЛЬМЫ У ДЕТЕЙ)

«Это правильные эмоции. Если ребенок плачет в финале фильма – это слезы очищения, катарсис. Если у ребенка в этот момент растет душа, значит, я свою миссию этим фильмом выполнил. То есть он проникся чувствами гадкого утенка, сопереживает не своим собственным болячкам и обидам, а другому существу. И в данном случае мне не жалко этого плачущего ребенка. Наоборот, я рад, когда ребенок настолько проникается идеей фильма, что у него появляются слезы. Это хорошо».

(ОБ ОТНОШЕНИИ ВНУКА К ЕГО ФИЛЬМАМ)

«Не могу сказать, что он на них воспитывается, но периодически смотрит, «впадая» то в один фильм, то в другой. Тогда я вынужден свои собственные фильмы смотреть по 8–10 раз на дню».

(ЧТО ЗАПРЕЩАЕТ СМОТРЕТЬ ВНУКУ)

«Запретов нет. Он сам выбирает или отторгает то, что хочет смотреть. Он в какой-то момент не хотел смотреть «Гадкого утенка», поскольку считал, что там родители обижают гадкого утенка. Для него это было табу. А потом он посмотрел, но по-прежнему остался при своем мнении, что там не дети обижают гадкого утенка, а взрослые. И это было для него самой большой несправедливостью».

(О ТЕМЕ КОНФЛИКТА ОБЩЕСТВА И ЛИЧНОСТИ)

«Она важна не только для меня. Она важна, на мой взгляд, сегодня для общества в целом. Потому что уровень неприятия, агрессии столь велик, что я посчитал необходимым высказаться по этому поводу. Я высказался однажды фильмом «Адажио», а потом понял, что нужно развернуть эту тему более широко – на примере «Гадкого утенка». Мне подспорьем оказалась эта сказка Андерсена. Я ее развернул и переписал с учетом наших современных реалий и положил на музыку Петра Ильича Чайковского. Заодно подарил детям, не знавшим Чайковского, этого композитора в хорошем исполнении оркестра Владимира Спивакова».

(ДОЛЖНА ЛИ СКАЗКА ГОТОВИТЬ ДЕТЕЙ К ЖЕСТОКОСТИ ВЗРОСЛОГО МИРА)

«Обязательно. Андерсен, например, вообще жесткий сказочник. Он как раз и рассказывает свои истории о жестокости взрослого мира, о том, как маленький ребенок должен готовить себя к этому, потому что так сладко и нежно, как в семейном кругу, – такого не будет никогда. И он должен быть готов к борьбе, чтобы отстаивать свое человеческое достоинство во взрослом мире. Это не просто, и поэтому к этому нужно готовиться».

(ЕСТЬ ЛИ ИДЕИ, КОТОРЫЕ МОЖНО ВОПЛОТИТЬ ТОЛЬКО В МУЛЬТИПЛИКАЦИИ)

«В фильме «Конфликт» я за 7 с половиной минут рассказываю историю о невозможности ядерной войны на Земле. Можно это сделать в игровом кино? Наверное, можно. Но по времени это будет не так лаконично и не так образно, как в мультипликации, которой подвластно все и у которой нет запретных тем. Она может говорить об очень серьезных вещах самыми простыми средствами».

(СЧИТАЕТ ЛИ СЕБЯ ОСОБЕННЫМ)

«Считаю ли я себя отдельным или особым человеком? Конечно, нет. Я ложку несу в рот, а не в ухо. Единственное, мы, режиссеры анимационного кино, всерьез занимаемся несерьезными вещами. Во взрослом состоянии мы играем и считаем свою работу не менее серьезной, чем, например, металлургия. Хотя на выходе у нас получается не сталь, а так называемый мультик. Но для нас это не мультик, а смысл и образ нашей жизни – достичь той задачи, которую мы ставим перед собой. И не опускать планку. Чтобы это было сделано талантливо, на профессиональном уровне».

(О СПОНСОРАХ)

«Я знаю, что они где-то существуют… Но в этом смысле мы действительно на отшибе – спонсоры нас не находят. Видимо, для них адрес студии слишком далек. Когда я бросил клич на своем сайте, обратился к владельцам заводов, газет, пароходов с просьбой о помощи на полнометражный фильм «Гадкий утенок», ответа не пришло ни от кого. За редким исключением – по пальцам одной руки можно посчитать людей, которые откликнулись».

(ОПУСКАЛИСЬ ЛИ У НЕГО РУКИ)

«Бывало. Тем не менее не было моментов, когда хотелось все бросить. Чаще всего непреодолимые препятствия вызывают у меня чувство спортивного азарта и хорошей злобы. Неужели я это не преодолею?»

(О ПРОБЛЕМАХ РОССИЙСКОЙ АНИМАЦИИ)

«Главная проблема нашей анимации – мы об этом говорили на встрече с премьер-министром Владимиром Путиным – в том, что у нас нет, к сожалению, преемственности поколений. Люди, которые могли бы чему-то научить, уходят – на тот свет. И получается разрыв в поколениях. Потому что советская мультипликация была высочайшего класса. Игровому кинематографу и не снилось такое количество международных наград, какое было у советской мультипликации. Но при этом получилось так, что в течение длительного времени не было набора на курсы мультипликаторов, а при советской власти за этим следили. Потом этого не стало. Финансирования не было. Поэтому в первую очередь необходимо восстановить школу».

(В КАКОМ НАПРАВЛЕНИИ БУДЕТ РАЗВИВАТЬСЯ РОССИЙСКАЯ МУЛЬТИПЛИКАЦИЯ)

«Боюсь взять на себя роль пророка. У меня часто спрашивают, почему я не сделал «Гадкого утенка» в 3D? Я задаю ответный вопрос: «А что, я вам обещал?» Я не обещал. Потом, я люблю ручную работу, я ей верю на экране. Потому что если это дерево, то это дерево, а не что-то, сделанное под дерево. На мой век ручной работы хватит. Что касается 3D, я смотрю на это как на аттракцион, у которого тем не менее нет будущего. Я сравниваю это с электронными музыкальными инструментами, которыми некоторое время назад было повальное увлечение. Но ведь потом пришли к тому, что деревянные, струнные, медные инструменты гораздо лучше. В чем прелесть живого звука? В нем есть божественная ошибка. А размеренное электронное звучание теряет теплоту и человеческую душу, потому что стерильно правильное».

(«Новые известия», 12.09.11)