Олег Фомин: «Раньше я имел роскошь не общаться с идиотами, но сейчас их настолько много…»

(О СМЫСЛЕ АКТЕРСКОГО ОБУЧЕНИЯ)

«Научить быть артистом нельзя. Должен быть талант, как минимум, способности. Существует ремесло, естественно, надо знать какие-то законы и не искать их. Но в любом случае задача педагогики, на мой взгляд – не в том, чтобы научить, а чтобы увидеть и помочь молодому человеку, девушке раскрыться и показать, что в нем есть. Потому что иногда люди сами не видят и не знают, что в них есть огромный потенциал».

(О ПРОИСХОДЯЩЕМ В СТРАНЕ)

«Главное, чтобы не было войны, хотя она идет вовсю. В основном переживаю за близких и за то, чтобы был хоть какой-то покой. По мере возможностей сам его организовываю в своей жизни. Но получается пока не очень. Наверное, как везде – сложно создать свое маленькое государство в большом государстве и в нем править, потому что все равно ты в результате становишься маленьким зеркалом большого зеркала. И все равно все проблемы так же происходят у тебя и на работе, и в семье, и так далее».

(О СЕБЕ В КАЧЕСТВЕ РЕЖИССЕРА)

«Если я снимаю кино – это, как правило, мой мир, мои принципы, мои нравственные устои и так далее. Поэтому я стараюсь – неважно, это многосерийное телевизионное произведение либо для кинотеатров, – на это время, которое мне отпущено, поселить зрителя в определенную атмосферу, с определенными характерами, с определенными взаимоотношениями. Для меня вообще кинопроизводство на 60 процентов состоит из создания атмосферы – я над этим уже по привычке тружусь нещадно, и два разных человека – это я в жизни, и я, когда работаю. Немножко другая мобилизация, и все начинается задолго до того, как начинаются съемки».

(КАК БОРЕТСЯ С ХАЛТУРОЙ)

«К сожалению, с этим приходится сталкиваться. Раньше я говорил, что имею роскошь не общаться с идиотами. А общаться с теми, с кем я хочу общаться. Но настолько их много сейчас. Я называю их: воинствующие бездарности или дилетантизм, возведенный в уровень профессионализма. Но, к сожалению, у них в руках деньги, у них в руках та маленькая, но власть в кинопроизводстве. И от них зависят какие-то проекты, режиссеры, артисты. Приходится лукавить, улыбаться. Либо приходится просто сидеть без работы и доедать то, что заработал и ждать чуда, что все-таки произойдет. Каждый раз верю, каждый раз меня обманывают, каждый раз мне кажется, что сейчас оно будет – так, как я хочу. Но проще работать с частными деньгами, с частными людьми. Был сделан «День выборов» – абсолютно никакая контора, никто надо мной не сидел, не висел – я снимал так, как я хотел. Из продюсеров – результат сам за себя говорит. Я пять лет работал на канале «Рен-ТВ» с Димой Лесневским. И поскольку молодой, современный, умеющий считать деньги и правильно совершать поступки и выбирать команды, с кем работал на канале Дима – пять лет мне никто не мешал ничего делать. Поэтому вот уже десять лет идет «Next», «КГБ в смокинге». Я уж не говорю, что это работа с Сашей Абдуловым, практически все картины наши вместе. Это был сказочный период, когда я забыл, что такое редактура, замечания по материалу. Я сам бегал за ним и говорил: Дима, посмотри, мы сняли шикарную сцену, такое придумали. Он говорит: нет-нет, смонтируешь, положишь музыку, озвучишь, я потом посмотрю. Это правильно, такое доверие. Но это и ответственность. Потому что я понимал, что мне свалить на нелепого продюсера не будет возможности. Потому что все на мне. Мне всегда Дима может сказать: «Олег, тебе кто-то мешал? Тебе ни разу никто не помешал». И обвинить некого. А я человек ответственный, поэтому со мной лучше работать так. А как только мне начинают рассказывать, как снимать кино – при том, что я больше 30 лет в кино, как правило, мне это рассказывают люди, которые о кино слышали и знают понаслышке. Это приходится терпеть. Вместо того чтобы прийти и сказать: «Олег Борисович, расскажите, как? Мы не знаем, а вы, у вас столько картин, и все на слуху». Лучше все-таки пытаться работать, чем сидеть с обиженным лицом и говорить, что нет той команды, нет того продюсера – я его подожду, а пока пусть голодают мои близкие. Есть театр, и можно ставить спектакли. Недавно мы поставили «Опасные связи» с Таней Веденеевой. У нас с ней главные роли: она маркиза, я Вальбон. Восстановили спектакль – это пьеса Лени Филатова, в которой я играл в свое время. Это другой наркотик, это немножко другой мир. Там ты можешь быть абсолютно независим. И там никто не мешает сделать хорошо. Хотя очень много халтуры, много: три-четыре артиста, две табуретки, и поехали деньги зарабатывать. За это обидно: обидно за профессию, обидно за свой цех. Хотя ты понимаешь: людям надо как-то жить, выживать. Но хочется желать хорошо. Хочется делать везде, всегда и в любое время».

(ЧТО ПОБЕДИТ – ДЕНЬГИ ИЛИ ЧУВСТВО СОБСТВЕННОГО ДОСТОИНСТВА)

«Я надеюсь, что рано или поздно победит здравый смысл. Потому что любое бабло захочет хорошего внедрения и оплодотворения в чем-то. Поэтому рано или поздно придут к профессионалам и поймут, что надо опираться на тех людей, которые хорошо умеют делать свое дело. Если кто-то захочет заниматься кино, то будут выбирать не тех, кто подешевле, а тех, кто умеет что-то делать. Люди с большими деньгами, как правило, умеют их считать. И лучше заплатить лишние деньги – и ты спокоен, знаешь, что будет результат. Меня радует, когда говорят: а мы дебютанту дали огромный тяжелый проект. Общаясь с продюсером, говорю: а что ты делаешь на площадке? – Да вот, приходится доснимать. Я говорю: не жалко своих денег, не боишься рисковать? – Но вы все старые, ничего не умеете. Я говорю: ну да. И с этим постоянно сталкиваемся. Решили сэкономить здесь, на операторе, на режиссере, чуть-чуть на артистах. В результате получилось – серенький режиссер, никакой оператор и никакие артисты. Вложили, потеряли – почему-то не отбивается, почему-то люди не идут. И не понимают, что товар надо продавать, надо вкладывать свою рекламу, и так далее. Поэтому рано или поздно, когда накушаются самим процессом зарабатывания денег – может быть, кому-то захочется после себя оставлять в этой жизни, не только дачи, виллы и машины. Те, кто захочет вкладывать, думаю, придумают какой-то здравый механизм, чтобы всем было хорошо».

(О КИНО ДЛЯ ФЕСТИВАЛЕЙ И ДЛЯ ЗРИТЕЛЕЙ)

«На самом деле я считаю, что надо снимать хорошее кино, и оно тогда будет и для фестивалей, и для зрителя. Потому что никто не проанализировал ситуацию с фильмом «Остров», на который люди шли. А не было сумасшедшей рекламы, компьютерной графики, когда изначально продюсер говорит: нам нужна графика, чтобы колесо от телеги полетело в камеру на зрителя, этот кадр растиражирован во всех блокбастерах. Думаю, что надо делать честно, правильно. Опять же, не для себя любимого. Я не люблю стоять перед зеркалом и говорить: какой я замечательный и гениальный. Мне проще взять картину и куда-то поехать. Почему я не езжу на фестивали, если у меня ничего там нет – просто тусоваться в компании знаменитых, даже приятных людей. Но для меня это трата времени. Я понимаю, что время уходит, я ничего не делаю. А когда я везу кино – то все понятно. Я всегда успевал учиться, был готов ездить куда угодно, на любых условиях, только чтобы увидеть реакцию зрителей и посмотреть, как это кино работает. Заодно в Японию съездил и факс от Такеши Китано получил. Некоторые фильмы приносят что-то такое, что не измеряется деньгами».

(О ВЫБОРЕ ПРОФЕССИИ)

«Практически с детского сада сомнений не было куда-то идти, были легкие потуги стать либо клоуном, либо космонавтом, но это совсем в раннем детстве. За клоуна пришлось расплачиваться в детском садике у батареи в углу. Актерское будущее перебороло. Тем более поезда под оркестр уходили в Москву из Тамбова, и была такая мечта. Я ездил на конкурс чтецов в Ясную Поляну через Москву, и параллельно я пытался выступать. Репертуар у меня был большой, если не сказать огромный – я знал наизусть репертуар всей студии старшей группы, которые уже поступали, каждый год ездили в Москву. Поэтому после восьмого я прошел, после девятого продел, и после десятого я уже приехал спокойно. Все равно понимал, что есть уровень Тамбова, есть уровень Москвы».

(СОБИРАЮТСЯ ЛИ ДЕТИ ИДТИ ПО ЕГО СТОПАМ)

«Сын сказал эту фразу: хочу быть артистом. Но это было после съемок, когда он со мной вместе побывал в Минске. Посмотрим, потому что шестой класс, думаю, все 20 раз поменяется. Конечно, смотреть на то, как папа работает – но папа для того, чтобы работать в таких условиях, прожил большую жизнь в кино и в театре. К сожалению, беда сегодняшняя молодежи – они хотят все и сразу».

(«Комсомольская правда», 21.09.11)