Саксофонист Антон Румянцев и его квартет 13 мая 2016 года представит в ЦДХ программу «Queen в джазе». В интервью корреспонденту InterMedia музыкант рассказал, как связаны Queen и джаз и как складываются его отношения с другими российскими саксофонистами.

- Как возникла идея программы «Queen в джазе»?

- Идея возникла как продолжение фестиваля «Классика рока в джазе», который мы провели в мае прошлого года в Доме музыки. Первоначальный замысел заключался в том, чтобы сыграть известные рок-песни в джазовом варианте, добавить туда драматургии, не оскорбив при этом, скажем так, «чувства верующих», то есть тех, кто хорошо знает и любит эту музыку. Начали мы вообще с песен группы Nirvana в джазовых обработках, и, конечно, были опасения, что фанаты это не примут. Тем не менее получилось всё ярко и интересно, наши версии понравились даже погрузившимся в «Нирвану» поклонникам альтернативного рока. Естественно, меня стали спрашивать, что дальше. Я тогда ответил, что подумываю о программе на основе песен Led Zeppelin, но в итоге получились «The Beatles в джазе». Ну а логическим продолжением этого стала программа песен Queen, которые с нашим джазовым видением мы сильно изменили. Появились импровизации, мы общаемся при помощи своих инструментов, при этом не применяя голос. Инструментальные версии -наша фишка. То есть надо играть так, чтобы у людей не возникало желания услышать на этом месте голос (смеется). Знакомые мелодии перекликаются с импровизациями, и всё это с помощью всего четырёх инструментов - контрабас, рояль, саксофон и ударные.

Правда, теперь я стараюсь не обещать впрок, чтобы не получилось, как с Led Zeppelin.

- Фанаты рока не критиковали ваши версии?

- Расскажу историю. Приезжаем мы играть в тверскую филармонию. Это, кстати, продвинутая филармония, где люди не спрашивали, что такое Nirvana. Чаще всего в филармониях работает такая публика, которая даже название этой группы не слышала. Но там Nirvana знали, правда, не могли понять, как же мы это делаем. На концерт пришли, видимо, все тверские фанаты Nirvana, и в конце весь зал у меня встал. «Smells Like Teen Spirit» просто порвала им мозг, они были в полнейшем шоке. Есть даже ролик в интернете, где эти зрители после концерта делятся восторгами.

- А были ли критические отзывы, так сказать, «с другого фланга»? Есть же люди, считающие джаз традиционным классическим искусство, и для них заигрывание с другими стилями - это «уход в попсу».

- Конечно, такое мнение существует, и я с ним сталкиваюсь на протяжении всей своей творческой жизни. Я учился в институте имени Гнесиных, я умею играть весь классический репертуар джазового музыканта, работал в оркестре Олега Лундстрема, с Анатолием Кроллом, Даниилом Крамером, получал самые высокие отзывы. Соответственно даже у критиков нет никаких сомнений в том, что я профессиональный джазовый музыкант. Вопросов, как мы играем, не возникает ни у кого - достаточно один раз услышать, и вы всё поймёте. Уровень очень высокий. Поэтому, я считаю, у нас есть право реализовывать любые собственные идеи. Назовите это джаз-каверами, кроссовером, как угодно - мы не стесняемся этого абсолютно, и попсой наши версии точно назвать нельзя. Музыка сейчас претерпевает большие изменения вместе с эпохой: поменялся век, у людей меняется восприятие, самые популярные ролики в интернете длятся не более минуты-полутора, поэтому нужно искать формы, близкие этому поколению с его быстрым восприятием. Нужна смена действия, какие-то знакомые мотивы - мы пытаемся уловить эти изменения и подчеркнуть их в наших программах. Всем, кто сомневается, что это остаётся джазом, я предлагаю прийти на концерт и продолжить этот разговор уже после нашего выступления. А после им уже нечего будет сказать, ведь они услышат настоящий джаз, не традиционный, но многостилевой, красивый и талантливый... Может быть, мелодии будут не вполне джазовые, но мы делаем и вкрапления джазовых стандартов.

- В процессе работы над «куиновской» программы музыка Queen преподнесла какие-то сюрпризы?

- Да. Музыка Queen на самом деле открывает перед тобой бесконечность. Она позитивная, она даёт мощный эмоциональный подъём. Мы все помним потрясающе энергетически насыщенный характер исполнения Фредди Меркьюри, и в некоторых композициях у нас тоже присутствует этот подъём. Мы внимательно относимся к драматургии: у Nirvana музыка больше философская, ведь Курт Кобейн не был весёлым шоуменом. Играя Beatles, мы подчеркнули их позитивное рок-н-ролльное начало. Мы не нарушаем эту музыкальную ткань, просто изображаем её на других инструментах. Если это рок-н-ролл, то это и у нас рок-н-ролл, хотя и в другом звучании. В музыке Queen мы стремились выразить и сохранить некий дух победы, «We Are The Champions», «Show Must Go On» и т.д. Думаю, нам это удалось. Недавно были два концерта в Вильнюсе, причём второй был объявлен дополнительно, - и два раза зал вставал. Оценка публики - самое главное.

- Вы планируете продолжать «вводить в джаз» рок-классиков?

- Эта гениальная музыка по-прежнему очень востребованна. Она известна, и публике интересно, как джазовые музыканты смогут эту музыку интерпретировать. Поэтому поле для деятельности обширно. Это, кстати, непростой процесс - мы репетировали и готовили эту программу полгода, а до этого я год её обдумывал. Это не с бухты-барахты встал и поехал на концерт поиграть стандарты. Сейчас начались концерты, а работа над программой продолжается: что-то дорабатывается, что-то вносится. С «куиновской» программой, я думаю, мы не скоро расстанемся, потому что это, как я уже говорил, какая-то бесконечная музыка: начинаешь её играть и не хочется останавливаться. Как в том анекдоте про музыканта, который попал в рай, играет там в оркестре, играет соло и спрашивает: «А когда кода?» Ему отвечают: «А коды не будет». Вот здесь то же самое (смеётся). Коды нет - они так это сделали, что этот подъём до сих пор ощущается. Наши слушатели 13 мая всё это увидят воочию.

- Как вы подбирали состав квартета?

- Сейчас состав немножко изменился, пришли новые контрабасист и барабанщик, но это не сильно повлияло на наше творчество, наверно, даже чего-то добавило. У всех музыкантов высшее образование, институт имени Гнесиных и т.д.

- Для большинства обывателей российский саксофонист - это Игорь Бутман. Как складываются ваши отношения, вы ощущаете какую-то конкуренцию?

- Конкуренция - это хорошо, Игорь Михайлович сам очень любит конкуренцию. Мы близко дружим, более того, нас иногда с ним путают, особенно когда я с саксофоном и со спины. Игорь постарше, и я рад, что ему удалось создать такой крепкий бренд. Он мощный, умный, интересный человек, может и в шоу поучаствовать, и дать бесплатный благотворительный концерт. Был даже случай, когда я заменял его на одном концерте. Правда, оркестр, когда увидел меня на месте Бутмана, сначала начал дружно ржать. Но потом отлично выступили. На самом деле мне лестно быть похожим на такого человека, а конкуренция между нами - правильная, творческая, позволяющая держаться в форме. Если Игорь сыграл хорошо, а я хуже я начинаю больше трудиться, больше заниматься, чтобы не отставать. Полагаю, и он у меня тоже чему-то учится.

- Концерт в ЦДХ проходит при поддержке НФПП. Расскажите, насколько важна для вас эта поддержка.

- Мне всегда было приятно общаться с представителями НФПП - это интеллигентные люди, которые очень тонко чувствуют музыку и искусство. Перед ними надо снять шляпу за те проекты, которые они поддерживают. В наше время это немногие могут себе позволить, а у них как-то получается. Они иногда могут и словом поддержать, и идеей, а иногда финансово. Я очень признателен, что они верят в меня как в талантливого музыканта, что наше сотрудничество будет долгим и плодотворным, что мы сделаем очень много социально значимых проектов. Я преподаю в Московском педагогическом университете, делаю ролики в интернете, обучающие игре на саксофоне. У нас лучшие саксофонные школы - это московская и питерская, в остальных городах с информацией и педагогами сложнее. Да и из тех, кто приезжают учиться в Москву, обратно в провинцию мало кто возвращается. Тут целая история, и я благодарен НФПП за то, что они поддерживают мои образовательные программы.

Долгое время джазовых музыкантов никто не поддерживал, был просто провал, и все по факту выживали, как могли. Теперь, к счастью, появились организации, которые нам помогают. Национальный фонд поддержки правообладателей правильно делает, собирая вокруг себя творческих людей и поддерживают их. Если шоу-бизнес существует за счёт своих гонораров и массовой популярностью, то в джазе финансы более скромные, и прокормить себя очень сложно. А идей очень много, и без поддержки их непросто воплотить. Причём смотрите, наши обработки рок-классики - это довольно простая идея. Сейчас много телешоу, те же «Точь-в-точь», где люди пытаются перевоплотиться в других звёзд, а публике интересно, как они это сделают. Мы, можно сказать, двигаемся в том же русле, доказываем, что джазовые музыканты тоже могут где-то конкурировать с шоу-бизнесом.

Алексей Мажаев, InterMedia

2025, «Войс».

Полгода назад про историю группы Oasis компетентно рассказали в выпуске «Спасибо, послушаю». Видео было настолько удачным, что через два дня после его публикации братья Гэллахеры, официально ненавидящие друг друга, зарыли топор войны и объявили о воссоединении проекта. (На самом деле это просто совпадение, но красивое.) Владимир Завьялов в «Войсе» не стал конкурировать с Андреем Васильевым и даже предложил интересующимся биографией Oasis посмотреть «Спасибо, послушаю»; сам же он сосредоточился на анализе влияния группы на английскую и мировую музыку. И уложился в 15 минут! Впрочем, можно было отстреляться ещё быстрее, но хронометраж был расширен за счёт видеофрагментов – в основном вполне уместных.

Владимир Завьялов отмечает, что до середине 90-х (то есть до появления Oasis) рок-музыка беспрестанно развивалась за счёт придумывания чего-то нового: звуков, приёмов, стилей, жанров. Хард-рок сменялся хэви-металом, панк-рок – пост-панком, ну и так далее. Залог успеха был не в том, чтобы хорошо копировать успешных, а в том, чтобы развить их идеи или опровергнуть их, предложив что-то своё. Oasis ничего придумывать не стали: автор замечает, что у группы очень ровная дискография, и на протяжении своей истории они никогда особо не менялись (не то что Beatles). Ну а основным движком братьев Гэллахеров была ностальгия, основным творческим методом – глубокое копание в прошлом. «Войс» не отказал себе в удовольствии привести пару-тройку прямых музыкальных цитат Oasis из Beatles, T.Rex. Sex Pistols… Стоп! А что же общего у этих коллективов, у которых так технично заимствовал Ноэль Гэллахер? В принципе, почти ничего, но в том-то и секрет Oasis: в свой брит-поп они брали не только у бриттов и не только поп, музыка группы по сути стала плавильным котлом для огромного количества референсов. Гэллахеры так нагло и уверенно перемешивали разные влияния, что не только реабилитировали ностальгию, но и создали новую музыкальную моду. Их приёмы работают до сих пор: не обязательно придумывать новое, можно бесконечно копаться в прошлом и находить там источники вдохновения. С лёгкой руки скандальных братьев рок-музыканты всего мира занимаются этим последние тридцать лет.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»

Трейлер фильма «Формула-1» (F1) обнародовала 13 марта 2025 года кинокомпания Warner Bros. «ИнтерМедиа» напоминает, что главные роли в картине Джозефа Косински сыграли Брэд Питт, Хавьер Бардем, Дэмсон Идрис, Тобайас Мензис, Ким Бодния и Керри Кондон, а одним из продюсеров стал британский автогонщик, многократный победитель «Формулы 1» Льюис Хэмильтон.

По сюжету, автогонщик Сонни Хейз (Питт) был самым многообещающим феноменом «Формулы-1» в 1990-х годах, пока авария на трассе едва не положила конец его карьере, когда он так и не поднялся на пьедестал. Тридцать лет спустя он стал гонщиком-кочевником по найму, когда к нему обратился его бывший товарищ по команде Рубен Сервантес (Бардем) - владелец команды, которая находится на грани краха. Рубен убеждает Сонни вернуться в профессиональные гонки чтобы в последний раз попытаться спасти команду и стать лучшим в мире. Он будет гонять вместе с Джошуа Пирсом (Идрис), крутым новичком, который намерен задать свой собственный темп. Но когда ревут двигатели, прошлое Сонни настигает его, и он обнаруживает, что в «Формуле-1» ваш товарищ по команде — ваш самый жестокий соперник, и путь к искуплению — это не то, по чему вы можете идти в одиночку.

«Формула-1» выйдет в мировой прокат 25 июня, а позже появится на Apple TV+.

Фирма «Мелодия» выпустила неизданный альбом джазового гитариста Николая Громина «Блюз для Тэда». В 2024 году при работе над переизданием записей знаменитого джазового дуэта гитаристов Николая Громина и Алексея Кузнецова редакторы «Мелодии» нашли неопубликованную мастер-ленту 1991 года с записью сольного альбома Громина: пять ранее не изданных композиций, записанных гитаристом вместе с Виктором Двоскиным (контрабас) и Виктором Епанешниковым (ударные). Пленка, найденная в 2024 году, была сделана в июле 1991-го, за пультом находился звукорежиссер Рафик Рагимов, руководивший записью самых знаменитых джазовых альбомов для фирмы «Мелодия». Этот релиз, получивший название «Блюз для Тэда», вероятно, должен был выйти в конце года, но события августа 1991-го помешали этим планам.

Заглавная композиция посвящена другу и коллеге Громина — знаменитому американскому трубачу Тэду Джонсу, звезде оркестра Каунта Бейси, с которым гитарист познакомился в Копенгагене и играл в его легендарном биг-бэнде, считавшимся одним из лучших в Европе. В альбом также вошли авторские интерпретации джазовой классики: «My Funny Valentine», «When Sunny Gets Blue», «Alone Together» и «Theme for Ernie».

Музыкальный критик Денис Бояринов: «Обнаруженная запись «Блюз для Тэда» — это еще одно подтверждение уникального мастерства Николая Громина, яркого звучания, безупречной фразировки и восхитительной свободы исполнения. Это настоящий джаз».

Гитарист Николай Громин — выдающийся отечественный джазовый музыкант, он сыграл ключевую роль в возрождении советского джаза в оттепель, и стал одним из немногих, сумевших вписаться в профессиональную джазовую среду за рубежом, добившись там значительных успехов. Оригинальный стиль и мастерство Громина получали высокие оценки западных экспертов. Так, американский трубач Дон Эллис сравнивал Громина с подлинным блюзовым исполнителем, будто бы прошедшим уроки у Прокофьева. Знаменитый джазовый критик Уиллис Коновер отмечал, как естественно Громин сочетает блюзовое звучание с русскими музыкальными традициями. Отечественный джазовый критик Алексей Баташев называл Громина «корифеем мелодической линии». Композитор и дирижер Юрий Саульский считал ансамбль Громина и Кузнецова «ансамблем мирового уровня».

В 1978 году «Мелодия» выпустила первую пластинку дуэта Николая Громина и Алексея Кузнецова — «Джанго», в 1988 году Громин и Кузнецов записали альбом «Спустя 10 лет».