Сосо Павлиашвили: «Рождение дочери вылечило меня от эпилепсии»

О ДЕТСТВЕ

- Когда я рос, нас воспитывала улица. Среди ребят я был один такой, который играл на скрипке, и они мной очень гордились, но в остальном я не отличался ничем. У нас был определенный кодекс чести. Если твой враг идет по улице с девочкой, подойти к нему не имеешь права. Если в драке вдруг кто-то достал нож, наутро уже весь Тбилиси об этом знал, и ты должен ответить, зачем нож достал. Если кто-то из младших в нашей ватаге закурил - сразу по башке: «Не кури!» Тбилиси моего детства - пестрый город.

О РОЖДЕНИИ СЫНА

В 1987-м у меня родился сын Леван. После армии я женился на Нино, она училась со мной в консерватории по классу фортепиано. Накануне я приехал в Тбилиси, навестил в роддоме жену. Мне показалось, она выглядит неважно (у нее уже схватки начинались) и что на нее не обращают внимания. Я неведомыми путями пробрался внутрь и стал орать на весь роддом, что сейчас тут все взорву и подожгу. Я вспыльчивый тогда был очень, мне 23 года только стукнуло. Сначала врачи и сестры пытались меня успокоить, урезонить, а потом просто скрутили и выставили на улицу. Накануне мы с друзьями еще гуляли по поводу ожидаемого наследника. А как не гулять? Все тебя любят, ты всех любишь. Никаких финансовых отношений между людьми тогда еще не было. Это потом началось: твое - мое, наше - ваше.

ОБ ИРИНЕ ПОНАРОВСКОЙ

- - Если бы не появилась в моей судьбе Ира Понаровская, не знаю, приехал бы я в Москву или нет. Ира была членом жюри в Юрмале. После конкурса нам устроили гастрольный тур Чехия - Австрия: несколько лауреатов, членов жюри, был еще Максим Дунаевский, по-моему, Лев Лещенко и Саша Лебедев, с которым мы потом сделали несколько шедевральных песен - он слова написал. 
Мне сказали, что Ира за меня очень болела на конкурсе. Я ее тогда не знал. Во время гастролей мы познакомились. У нас оказалось много общего. Она пела джаз и никогда не была «совком», дешевой попсой. Блистательная артистка. 
Тогда было начало конца стиля в эстраде. Сейчас только достойное что-то начинается, а в те годы это был кошмар, что лилось с ТВ и радио. Ка-та-стро-фа. Один большой рынок. Ты делаешь что-то хорошее, а тебе говорят: «Не надо, делай говно, и это будет то, что надо». На радио меня не ротировали: не формат. Мы с Ирой сделали программу «Двое» на одном вздохе и начали гастролировать по России. Публика принимала нас бесподобно. Я стал хорошо зарабатывать и помогать семье.

О НАЧАЛЕ МУЗЫКАЛЬНОЙ КАРЬЕРЫ

- Долгие годы жил между Москвой и Тбилиси и, прежде чем начать сольную карьеру, продолжал работать в ансамбле «Иверия», куда меня пригласили после консерватории. Нино с маленьким сыном взять мне было некуда. В Тбилиси у нас пятикомнатная квартира и куча родственников, а тут сидела бы совсем одна, я ведь колесил по стране.
Москва меня закалила. Друзей в столице я приобрел очень много, но за прошедшие годы кто-то уехал, кто-то умер, кто-то потерялся, кто-то просто замкнулся в себе. Но тогда мы красиво жили. Денег много. Неделями гуляли. Ходили в рестораны, где можно было шумно посидеть: в «Метелицу», «Золотое руно», «Помидор», «Динамо». Но вокруг меня группировались не люди шоу-бизнеса. Другие, разные, всякие...
Благодаря Ире я не изменил себе и характеру своему. Она сильная женщина и гордая. Но в нашем союзе не была локомотивом, как многие считают. Она была женщиной, а я - мужчиной. И мы друг друга дополняли... 
Наш союз просуществовал три года, а потом каждый пошел своей дорогой.

ОБ АВТОКАТОСТРОФЕ, В КОТОРУЮ ОН ПОПАЛ В ТБИЛИСИ

- Приходит как-то друг мой Георгий и говорит: «Пойдем, тут открылось новое заведение, поедим сосисок». А у меня муторно на душе и плохое предчувствие. Около часа он меня уговаривал: «Клянусь могилой родителей, к спиртному не притронусь!» Мы поехали. Заходим, и я сразу понял, что погиб, потому что с одной стороны сидят пол-Тбилиси, которых я знаю, с другой - пол-Тбилиси, которых я не знаю, но они все хотят со мной поздороваться. И не успели мы оказаться за столом, как посыпалось: водка, шампанское, коньяк. Георгий сказал: «Сейчас поздороваюсь и приду». И он сделал один круг по залу, и все ему наливали, и вернулся он на место уже совершенно пьяным. Я тогда был абсолютно другим человеком, не таким, как теперь, очень жестким, не дожидался второго слова - сразу бил. Его, конечно, бить не стал, но сказал: «Я ухожу, дай ключи от машины! Меня ребята отвезут». Он: «Нет, я тебя привез, я тебя отвезу!» - «Тогда один ухожу!» - «Ну и уходи! Я сейчас разгонюсь на машине и разобьюсь, и будет на твоей совести моя смерть». Я остался.
...Георгий дал мне слово ехать не больше 30 километров в час. Я дверцу машины не успел захлопнуть, как он нажал. И полетел! У него новый «вольво» был синего цвета. Мощная машина. Переклинило человека! И вдруг на площади Героев - самый центр Тбилиси - на повороте (а там нельзя переходить, опасно) перед нами женщина в черном и с ребенком! Откуда она взялась? Слава богу, Георгий заметил, взял резко влево и - с размаху о бордюр...
Открываю глаза - люди вокруг. У меня лицо окровавлено битым стеклом, а от переда машины ничего не осталось. И все кричат: «Сосо убили! Сосо застрелили!» И Георгий бегает вокруг и орет: «Я Сосо убил! Что я наделал!» А у него, как ни странно, ни царапины.

О ПОСЛЕДСТВИЯХ АВАРИИ

- Через год после аварии у меня начались приступы посттравматической эпилепсии. Случались всегда ночью во время сна. Иногда по два-три за ночь. Утром просыпаешься, все тело от судорог ломит, губы и щеки искусаны в кровь, голова гудит, мозги просто вырваны, и ты не помнишь, ни как тебя зовут, ни где ты. После приступов я ходил еле-еле. Мне трудно было работать. Ни денег, ни концертов... Иногда это случалось в поезде или в самолете. Врачи предлагали сделать трепанацию черепа, но я отказался и продолжал с этим жить. Засыпать было страшно, и я иногда засиживался в ресторане с друзьями, чтобы не оставаться одному. Так прошло семь лет. Я приспособился к своему состоянию.

О СВОЕЙ ВТОРОЙ ЖЕНЕ

- У меня была студия звукозаписи во Дворце пионеров. Мой звукооператор однажды говорит: «Заходила красивая девчонка, попросила ей песню твою переписать». На одном этаже с нами помещалась детская театральная студия. Я никогда не обращал внимания: дети и дети. Но то, что эта красивая девчонка захотела мою старую-старую песню, которая была совсем не формат, вот это меня зацепило. Потом она снова пришла. Звали ее Ира. Ей было 16 лет. Смешная такая, на высоких платформах, но одета со вкусом и действительно красивая. Я удивился: хорошая девочка, как выяснилось потом, не пьет и не матерится, очень развитая, начитанная, свободно говорит по-английски. А тогда вся молодежь пила и материлась. 
Когда Ира окончила школу, я взял ее в свой коллектив. К тому времени я был знаком с ее родителями. Наш брак с Нино распался сам собой. Меня же не было никогда рядом. Леван часто приезжал ко мне.
Я видел, что Ира все больше и больше ко мне привязывается и что это серьезно. Я хотел быть с ней, но, как порядочный человек и, надеюсь, благородный, не мог допустить, чтобы она свою молодость тратила на меня.
Она знала о моем недуге. Я про себя думал, что, наверное, должен жить один. Одиночество меня не пугало, я ведь смысла жизни не потерял. Продолжал сочинять песни, выступать, встречаться с друзьями, только не знал одного наверняка: проснусь ли завтра. Потому и не хотел заводить семью, детей. Ира обижалась. Но была преданна. И в 2003-м я сдался. Когда понял, что Ира - тот человек, который мне нужен, сказал: «Ты должна родить». Видел, что она боится, но успокаивал: «Я с тобой до конца!» Все свое нутро вывернул, как перчатку, и положил перед ней, поэтому мне так легко с Ирой живется.

КАК ВЫЛЕЧИЛСЯ ОТ ЭПИЛЕПСИИ

- После рождения дочери у меня сразу все прекратилось. И тут-то я понял, что жил неправильно, что у меня год шел за десять. Я сжигал время и постоянно ходил по краю пропасти. И давно погиб бы или застрелили бы меня, потому что уже многих из тех серьезных людей, которые меня тогда окружали, нет в живых или они сидят. Единственное, к наркотикам не пристрастился да «голубые дела» и казино меня не интересовали. По сравнению с этими людьми я был ангел, но, когда родилась Лиза, я понял, что я далеко не ангел. Я очень многое переосмыслил. Через полтора года у нас родилась еще и Сандра.

О ШОУ-БИЗНЕСЕ

-  Шоу-бизнес - не вся моя жизнь. Я не живу только ради того, чтобы меня слушали. Если завтра перестану петь, я не перестану быть Сосо Павлиашвили. Когда я болел и петь не мог, мои родители и Ира меньше меня от этого не любили. Для меня главное - счастливы ли со мной мои близкие. Надо просто быть и оставаться личностью. Судьба все равно сделает так, что ты свою пощечину получишь. Потому что когда у тебя все офигительно - это и есть самое главное испытание.
В мире сейчас вакханалия. Человек смотрит тебе в глаза, говорит одно, думает другое, а делает третье. Люди не держат свое слово, озлоблены, просто хищники. Я помню, как Юра Айзеншпис носился с начинающимДимой Биланом, всем, и мне тоже, говорил: «Ты посмотри, какой талант!» И некоторые воротилы шоу-бизнеса лично мне говорили: «Как он нас достал этим Димой! Как достал!» А потом, когда Дима взлетел, те же люди как улыбались ему и как вокруг него порхали! 
После 25 лет моего служения эстраде моя песня впервые ротируется на «Русском радио». Я позвонил Грише Лепсу и сказал: «Неужели я вот так и уйду и мои песни не прозвучат?» Он связался с радиостанцией, и получилось. Сам я никогда никуда не ходил и никого ни о чем не просил. Я не знаю, что будет завтра. Даже не знаю, что сегодня будет. Но надеюсь, будет лучше. А если будет хорошо, то надеюсь, что я это заслужил.

(Наталия Корнеева, «Экспресс-газета», 23.07.14)